С утра Адам был задумчив, рассеян и отвечал на вопросы невпопад. За обедом ел невнимательно, роняя крошки; чуть позже, мастеря табурет, порезал палец и даже не заметил этого. Дети то и дело дергали его, но сегодня он уделял им мало внимания.
Ева, занимаясь домашними делами, не выпуска¬ла мужа из поля зрения. Сейчас он нуждался в ней как никогда — хотя сам и не подозревал об этом. Но чуткая Ева всегда замечала малейшие перепады его настроения. Особенно теперь, когда наступало полнолуние.

— Все в порядке, милый? — осторожно спро¬
сила она, когда Адам застыл, сидя над гончарным
кругом, и горшок пошел вкось.

— Что? А, да, в порядке, — очнулся он. — И не
говори мне под руку — ты меня сбиваешь с мысли!
Видишь, из-за тебя вся работа насмарку.

— Хорошо, не буду, извини, — кротко ответила
Ева и отошла, продолжила хлопоты по хозяйству.

Ближе к вечеру Адам стал беспокоен и раздражителен. Ева увела детей под навес и заняла их игрой. Но сама продолжала исподтишка наблюдать за мужем. Вот он вновь замер посреди двора, словно забыв, куда шел, и глаза его были устремлены ввысь — словно он силился отыскать на небе какой-то неведомый знак. Ева знала, чем это кончится, — каждое полнолуние бывало так, и она уже привыкла.
Так было и сегодня. Лишь только край солнца коснулся линии горизонта, Адам решительно встряхнулся и стал собираться.
— Пойду проверю сетки, — сообщил он. — Мо¬
жет, есть улов.
— Темнеет уже, может, лучше завтра?— подала
голос Ева.
— Займись делом, женщина, я не спрашивал твоего совета.
Адам громко хлопнул калиткой, словно точку по-ставил. Ева только вздохнула. Адам был мужчина, а мужчины всегда все решают сами. А женщинам остается только терпеть и ждать...

Море тихонько лизало прибрежный песок. В нем отражались ночное небо, звезды и огромная кру-глая золотая полная луна. Адам сидел на берегу, жег костер и неотрывно смотрел на мечущиеся языки пламени. Ждал. Она явится, когда темнота сгустится, а лунная дорожка достигнет берега неподалеку от его костра. Адам раскачивался вместе с пламенем, и ему казалось, что где-то далеко начинает звучать музыка.

Она становилась все громче и громче, языки пламени сплетались с лунным светом в безумном танце, и в какой-то момент — он никогда не мог уловить этот миг — сложились в фи¬гуру женщины, что танцующей походкой шла к нему по лунной дорожке. Золотистая кожа, смеющееся лицо, разметанные в разные стороны длинные пряди рыжих волос. Это была она.
Лилит.
— Подкарауливаешь?— сверкнула улыбкой ры¬
жеволосая красавица. — Чего тебе дома, с женой
не сидится?
— Пилит, — хрипло выдохнул он, не в силах от¬
вести от нее глаз. — Мы не виделись целый месяц...
— Ну да, всего месяц, — тряхнула рыжей гривой
она. — Но я не соскучилась. А ты?

- Не смейся, демон! — мрачно сказал он.
- А то что? — подначила его она и в притвор¬
ном испуге сморщила носик.

Она никогда не боялась выглядеть смешно. Она вообще ничего не боялась. Она была естественной,
как огонь, как вода, как воздух. Как земля, из которой была сотворена. И поэтому все, что она делала, было совершенным. Адам и сейчас, через много лет после ее бегства из их райского сада, любовался каждым ее движением, каждым изгибом, как нежным перламутровым рассветом, росой на траве или струями водопада.

— Почему ты сбежала, Лилит? — задал он во¬
прос, который мучил его всегда, до сих пор. — Разве
тебе было плохо со мной, там, в Эдемском саду?
— Хорошо, — порадовала его она. — Ты ведь
был моим первым мужчиной. А я — твоей первой
женщиной. И это было чудесно, правда.
— Тогда почему? — с болью выдохнул Адам. -
Ведь Творец создал нас для того, чтобы мы были
мужем и женой. Парой. И создал нам все условия,
чтобы наслаждаться жизнью, не зная хлопот. Чего
тебе не хватало?
— Себя. Мне не хватало себя, — серьезно от¬
ветила она. — Ты всегда хотел быть первым и надо
мной, а я так не могу. Я же тебе уже говорила.
Каждый раз я пытаюсь тебе объяснить, но ты меня
не слышишь.
— Да слышу я все! — с досадой дернул плечом
Адам. — Но это же глупо! Кто-то ведь должен быть
лидером? Я был создан первым, я сильнее, я бы¬
стрее, значит, я командую, и это разумно!
- А я не хочу, как разумно, — тут же возразила строптивая Лилит. — Мне так скучно. Разве разумен дождь? Или ветер? Или солнечный луч? Разве они командуют друг другом? Они просто есть, и никто не стремится быть первым!
— Ты должна была мне уступить, — упрямо ска¬
зал Адам. — Я — мужчина.
— Ну и что? — засмеялась она. — А я — жен¬
щина. И заметь: я тебе претензий не предъявляю.
А я — я никому ничего не должна. С чего бы вдруг?
— Лилит, — теперь его голос стал почти проси¬
тельным. — Давай не будем разбираться, кто прав,
кто виноват. Я просто хочу, чтобы ты была со мной.
— Ты хочешь, чтобы я вернулась? — уточнила
Лилит. — Чтобы мы опять жили вместе?
— Да, — с трудом сказал Адам. — Мне плохо
без тебя, Лилит.
— Разве тебя не устраивает Ева? — спросила
она. — Мне кажется, она хорошая жена.
— Хорошая, — кивнул Адам. — Очень. Она за¬
мечательная хозяйка и мать, она никогда мне не пе¬
речит и знает свое место, она всегда уступает мне
первенство. Я чувствую себя с ней сильным и му¬
жественным. Но каждый раз, когда близится полно¬
луние, я начинаю тосковать. Мне не хватает твоего
бушующего пламени, и шторма, и схватки, и соленых
брызг в лицо, и звезд, которые вспыхивают и гаснут.
Тебя, Лилит. В Еве этого нет. Она другая — тихая,
нежная и спокойная.
— Она такая, какую ты попросил у Творца, —
заметила Лилит. — Видимо, это все, на что ты спо¬
собен. Легко казаться сильным рядом со слабой
женщиной, и напрягаться не надо. Да, Адам?
— Хочешь сказать, что я оказался слабаком?
— Есть другое мнение? — широко усмехнулась
она.
— Ты порождение Тьмы! — взревел Адам, вска¬
кивая с места. — Ненавижу тебя, рыжая дьяволица!
Я уничтожу тебя!
— Погибнем вместе, — медленно сказала Ли¬
лит, и глаза ее вспыхнули серебряным лунным све¬
том. — Если не испугаешься Тьмы...
И случилось то, чего Адам боялся и ждал каждый раз, приходя на этот берег. Огонь костра,
нестерпимый лунный свет, сияющие глаза Лилит, разметавшиеся языками пламени рыжие волосы — все это смешалось, взорвалось и затопило его мозг сладостным безумием.
Он никогда не мог внятно вспомнить, что бывало потом. Только мечущиеся тени, блики и звезды и лунный свет. Только ощущение ее тела, горячих губ и раз-метавшихся рыжих волос. Только прилив невероятной, запредельной, нездешней силы. Они умирали и воз-рождались всю ночь, много раз, и каждый раз ему казалось, что они уже не вернутся оттуда, где летают их тела — среди света и звезд, в неведомых мирах.
Но рано или поздно наступал миг, когда неукро-тимое пламя переставало бушевать, успокаивалось, входило в берега. Демон отпускал его, и Адам по-степенно возвращался в привычный мир.
Они лежали, рука в руке, и смотрели в небо.
— Ты уйдешь? — безнадежно спросил Адам,
глядя, как тает и бледнеет предрассветная тьма.
— Конечно, — отозвалась Лилит. —До следую¬
щего полнолуния.
— Почему ты все же приходишь ко мне? — спро¬
сил Адам.
— Потому что я люблю тебя, глупый, — нежно
улыбнулась Лилит. — Я всегда буду любить тебя,
ведь ты же первый мужчина на земле.
— Почему, ну почему нельзя, чтобы в одной жен¬
щине были и лед, и пламя? Чтобы она была неза¬
висимой и покладистой одновременно? Чтобы была
и сильной, и слабой? Чтобы в ней были и нежность
Евы, и твоя страсть, Лилит?
— Ну почему же нельзя? — удивилась Лилит. —
Все можно. Наши дети... Они будут взрослеть, на¬
селять Землю и создавать пары. У них тоже будут
рождаться девочки, и в каждой из них проявится
частичка Евы, созданной из твоего ребра, и Лилит,


порождения вольных стихий. Это будет Истинная Женщина, в которой сольются внутренняя свобода и способность подчиняться. Так будет, я знаю.
— Счастлив будет тот мужчина, кому доведется
испить из этой чаши, — тихо сказал Адам. — Жаль,
что это предстоит уже не мне.
— Жаль...
— Я скучаю по тебе, — мучительно выговорил
Адам. — Мне хочется, чтобы ты была моей всегда,
каждую секунду. Когда ты рядом, я наполняюсь си¬
лой. Я не хочу тебя отпускать.
— Вот поэтому мы и не можем быть вместе. Если
не давать свободы моему пламени, оно начинает
буйствовать и становится опасным, ты же знаешь.
— Я знаю. Я ненавижу тебя за то, что ты свобод¬
на. За то, что так красива. Ненавижу себя за то, что
каждый раз так жду полнолуния. За то, что жажду
тебя, демон. И за то, что не могу тебя подчинить.
— Слишком много ненависти, Адам. Зря ты то¬
гда съел тот плод... Там, где нет Добра и Зла, нет
и ненависти. Только чистая энергия Любви.

Адам смотрел, как, не оглядываясь, уходит по бледной лунной дорожке золотая Лилит — его первая женщина, строптивая подруга, так и не ставшая женой. Только рыжие волосы мечутся на ветру, на-поминая о погасшем ночном костре.

Адам вернулся рано утром, неся сетку с рыбой. Ева из-под руки смотрела, как он подходит к их жилищу, и ей казалось, что он стал выше ростом и шире в плечах, и был спокоен и умиротворен. Как всегда после полнолуния.

Она ни о чем его не спросила, забрала рыбу, потом накормила мужа, и день покатился как обычно — в делах и хлопотах. Адам был сегодня мягок
и ласков с женой, возился с детьми и учил их работать с глиной, и это было хорошо, уютно, по-семейному.

И только поздно вечером, когда Адам уже уснул, Ева вышла из дома и подняла лицо к полной луне. От луны струился неверный серебряный свет, и Еве казалось, что в нем угадываются очертания женской фигуры.

— Лилит, демон Тьмы, прошу тебя, дай мне твое¬
го огня, научи меня, как быть желанной и страст¬
ной, как сделать так, чтобы Адаму было хорошо со
мной, пожалуйста, подскажи, ведь он тебе не нужен,
а я его люблю, и он мой муж, отец моих детей, ну
пожалуйста, Лилит, — едва слышно шептала Ева,
обращаясь к луне.

В это же время другая женщина, завернувшись в длинные рыжие волосы, как в плащ, сидела на берегу моря и шептала:

— Ева, дай мне хоть чуточку твоего терпения,
твоего равновесия и умения понимать и прощать.
Я хочу научиться уступать — ну хотя бы немного,
чтобы Адам перестал меня бояться и наконец-то
понял, что я не демон Тьмы, а живая женщина, ты
слышишь, Ева?

— И да хранит его Создатель, — завершили
свою молитву обе женщины, и спящий Адам улыб¬
нулся во сне, словно услышал их слова, двух своих
любимых женщин — Евы и Лилит.

Ирина Семина. Лунная Дорожка